- English
- Русский
Согласно современным законам авторское право принадлежит создателю произведения, и никто не имеет права использовать его без разрешения автора. Например, если музыкальная группа записала песню, и ее транслируют по радио, группа получает вознаграждение за каждую трансляцию. Авторское право иначе называется «копирайт», и означает, что создатель обладает правами на свое произведение, а тот, кто нарушает право автора, будет наказан по закону.
Во времена Бетховена все было совсем иначе…
В девятнадцатом веке в отношении музыки не существовало понятия копирайта. Что мог сделать Бетховен, чтобы получить максимум дохода от продажи своих сочинений?
На старте переговоров с издателями Бетховен назначал максимально высокую цену – выше, чем запрашивали за свои опусы другие композиторы. В большинстве случаев издатели соглашались на его условия – он был знаменит, а его музыка отличалась высоким качеством.
Кроме того, Бетховен стремился заключить контракт на каждое произведение с издателями в нескольких странах. Любой издатель обладал правами продавать свою продукцию на определенной, четко обозначенной территории. Таким образом, Бетховен мог продать право на издание своей симфонии одновременно и в Вене, и в Лондоне, поскольку из-за территориальной удаленности Австрии и Англии у издателей не было конфликта интересов.
Бетховен пристально следил за судьбой своих произведений и всеми силами препятствовал несанкционированному использованию партитур.
Во-первых, он никогда и никому не показывал черновики своих сочинений до тех пор, пока они не были закончены.
Во-вторых, при подготовке чистовой копии сочинения для типографии он никогда не отдавал полную рукопись одному переписчику. Разделение работы между несколькими писарями уменьшало вероятность незаконного получения доступа к произведению. В ситуации, когда разделить рукопись не представлялось возможным, он приглашал переписчика к себе домой и не спускал с него глаз на все время работы.
К сожалению, когда партитура уже была отпечатана, никто не мог помешать другому издателю сделать с нее копию и начать продавать эти ноты без выплаты комиссии композитору. Бетховен неоднократно сталкивался с такими случаями, это приводило его в ярость, но противостоять такому пиратству он не мог. Все, что было в его силах, - это опубликовать объявление в газете и тем самым предостеречь почитателей своего таланта от покупки фальшивого издания.
С момента покупки сочинения издатель получал рукопись в свое полное распоряжение и мог делать с ней все, что посчитает нужным. В то же время, владельцы типографий прилагали усилия для защиты своих работ от несанкционированного копирования. Надпись на титульном листе «Собственность издателя» однозначно определяла права владения. Таким способом издатели оповещали покупателей, что рукопись была выкуплена у композитора. Также важным фактором была «цеховая порядочность»: издатели обещали не делать авторизованных копий с работ своих коллег и оповещать их о печати новых произведений, чтобы исключить неумышленное дублирование сочинений. Также распространенной практикой был обмен ассортиментом для более широкого распространения тиража; такие партнерские сети обычно обозначали на титульном листе партитур и книг.
Интерес издателей был прост и очевиден: выпуск популярных произведений знаменитых авторов, защита собственных и цеховых интересов и предельно возможное снижение размера вознаграждения авторам.
Самым простым способом выпустить тираж, не заплатив автору, было взять в работу не авторскую рукопись, а ноты, уже отпечатанные другим издателем. Затраты недобросовестного печатника были минимальны, а прибыль гарантирована известным именем композитора и успехом продаж законного, оригинального издания.
Разумеется, подобные махинации не поощрялись, ведь ни композитор, ни оригинальный издатель в этом случае не получали от сделки никакого дохода. С другой стороны, эта практика не была официально запрещена, и некоторые издатели (например, Симрок) именно так получали большую часть прибыли. Авторы, в том числе и Бетховен, возмущались, сопротивлялись, но без особого успеха.
*** [Врезка] Николас Симрок
Николас Симрок был исполнителем духовых партий в оркестре Кельнского курфюста. В свободное время он занимался изданием разрозненных партитур. Известно также, что он лично приятельствовал с Бетховеном и его отцом.
Когда оркестр был расформирован, Симрок полностью сосредоточился на издательском деле. Со временем его типография стала одной из самых больших и известных в Бонне.
В 1801-м году Бетховен написал струнный квинтет для графа Морица фон Фриза. Это не было подарком – граф заплатил за произведение и получил на него шестимесячное эксклюзивное право. В течение полугода Бетховен не имел права исполнять данное произведение или продавать его издателям; по истечении указанного срока все авторские права возвращались к нему в полном объеме.
*** [Врезка] Граф Мориц фон Фриз
Граф Фриз жил в Вене и был преуспевающим промышленником и банкиром; в определенный момент он даже стал самым богатым человеком в Австрии. Он был бонвиваном и знатоком изящных искусств, коллекционировал книги и произведения художников, был нумизматом и организатором частных концертов. Фриз имел репутацию почтенного патрона и мецената венских музыкантов. В конце концов, Фриз промотал все свое богатство и был объявлен банкротом. Известно также, что граф фон Фриз стал прототипом пьесы Фердинанда Раймунда «Расточитель» (1834).
К моменту завершения эксклюзивного права фон Фриза на квинтет Бетховен заключил договор на его издание с типографией Breitkopf & Hartel; партитура должна была поступить в продажу в декабре 1802 года. Однако незадолго до назначенной даты Бетховен узнал, что Артария тоже собирается издать его квинтет, и это при том, что композитор даже не планировал печатать партитуру в этой типографии!
Как такое могло случиться? – очень просто: Артария получил копию партитуры и право на ее издание от графа фон Фриза. Одно произведение и два издателя – какой конфуз! – если бы публикация состоялась, в минусе оказали бы они оба, потому что ни тот, ни другой не смог получить ожидаемой прибыли.
Это была очень неприятная и скользкая ситуация, в которой никто был не виноват, а закон не давал ответа, кто же все-таки прав.
Бетховен: «Артария подлец и вор! Он не заплатил мне ни копейки, а его пиратская копия полна ошибок. Брайткопф и Хартель теперь, чего доброго, решат, что я хотел их обмануть, - но я ни сном, ни духом не знал о планах Артарии. Я передал права на квинтет Фризу всего на полгода – это обычная практика, многие так поступают. Возможно, мне хотя бы удастся настоять на том, чтобы Артария отложил публикацию на несколько недель».
Хартель: «Я не понимаю, что происходит? Бетховен продал квинтет мне, а теперь еще и Артария будет его издавать? Так я не получу никакого дохода. И на что, спрашивается, я потратил свои деньги? Надо потребовать деньги назад – и еще одно сочинение бесплатно в качестве компенсации».
Артария: «А мне какое дело до всего этого? Партитура квинтета принадлежала Фризу, он отдал ее мне – почему это я должен спрашивать разрешения у композитора на публикацию? Он просто хочет денег! А теперь еще требует, чтобы я отложил или вообще отменил публикацию! – да ни за что!»
Фриз: «О боже, кажется, я допустил чудовищную ошибку! Я не должен был отдавать ноты Артарии, не поставив в известность Бетховена. Как стыдно! И что же теперь делать?! Я попытаюсь помирить Бетховена и Артарию – возможно, издатель согласится пойти на компромисс».
Они так и не достигли согласия. В январе 1803-го года Бетховен разместил в газете объявление, в котором сообщил, что правильной и официальной версией квинтета является издание типографии Breitkopf & Hartel, а в копии Артарии содержится масса неточностей, тем самым отрекомендовав музыкантам ее покупать. Артария посчитал обвинения композитора беспочвенными и обидными, потребовал извинений, но, разумеется, не получил их. Он даже обратился в полицию, но тщетно – Бетховен проигнорировал его жалобы.
Артария подал исковое заявление о защите своей репутации и выиграл дело, однако Бетховен все равно не извинился.
За этим последовали долгие и неприятные переговоры, и лишь спустя два года композитор и издатель пришли к мировому соглашению. Артария получил право продавать злосчастный квинтет, а композитора обязали передать издателю еще одно сочинение (чего Бетховен так и не сделал). Это была цена, которую Бетховену пришлось заплатить за то, чтобы не приносить Артарии публичных извинений. Типография Breitkopf & Hartel не предприняла никаких ответных шагов по делу. В итоге все оказались в проигрыше, поскольку законодательство того времени не смогло предложить никаких позитивных решений конфликта.
Тем не менее, этот скандал не причинил никакого ущерба репутации Бетховена, поскольку к тому моменту он уже был знаменитым и уважаемым композитором.