ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 8. Заключение

8. Заключение

В заключение этой главы я хочу еще привести следующий разговор со мною Рубинштейна.

В начале весны четвертого года моего пребывания на высшем курсе у Чези, Антон Григорьевич, встретившись со мной в консерватории, остановил меня вопросом:
— Ну, как вы, будете оканчивать по фортепиано в этом году?

Я ответил, что не думаю пока еще оканчивать.

На это он мне сказал:
— Довольно вам учиться! Вы уже сейчас готовый пианист. Давайте концерты, и эстрада вас научит тому, чему не сможет научить ни один профессор в мире.

Я тогда объяснил Антону Григорьевичу, что мне все равно придется еще пробыть в консерватории до окончания курса по только еще начатому изучению специальной теории композиции, а раз я должен до этого окончания оставаться в консерватории, то я решил продолжать параллельно свою работу в классе специальной игры на фортепиано.

Антон Григорьевич после моего ответа не настаивал на моем окончании по фортепиано и, как вы увидите из следующей главы, только через два года я сдал окончательный экзамен по этой специальности, одновременно с окончанием консерватории по классу композиции.

*

Несмотря на слова Рубинштейна, я, конечно, никоим образом не мог считать себя в то время готовым пианистом. Слишком многого нехватало еще моей игре во всех отношениях.

Зато значительно позднее, когда я уже много дал концертов, я не раз припоминал слова Рубинштейна, в которых он совершенно верно указал на то, что ни один профессор в мире не может дать того, что дают выступления перед слушателями на концертной эстраде. Особый творческий подъем, который артист испытывает при публичных выступлениях, открывает перед ним новые и широкие художественные горизонты и развивает его собственную творческую индивидуальность.