- English
- Русский
1. Страданием (нем.). — Прим. ред.
2. Радостью (нем.). — Прим. ред.
3. Книги имеют свою судьбу (лат.). — Прим. ред.
4. Автор предполагает посвятить изучению искусства Бетховена и его творческой личности другое произведение, где исторические и музыкально-технические моменты будут разработаны более тщательно. — Р.Р.
5. Дж. Рассел (1822 г.). — Карл Черни, мальчиком, в 1801 г., увидев его однажды небритого, с обросшим щетиной лицом, всклокоченной гривой, в куртке и панталонах из козьей кожи, решил, что перед ним Робинзон Крузо. — Р.Р.
6. Замечание художника Клебера, писавшего с него портрет около 1818 г. - Р.Р.
7. «Его прекрасные говорящие глаза, — пишет доктор В.К. Мюллер, — их ласковый и нежный взгляд, то блуждающий, то грозный и ужасный» (1820 г.). - Р.Р.
8. Клебер говорит: «Из Оссиана». Все эти подробности почерпнуты из записей друзей Бетховена или из заметок путешественников, встречавшихся с ним, как, например, Черни, Мошелеса, Клебера, Даниэля Амадеуса Аттербома, В. К. Мюллера, Дж. Рассела, Юлиуса Бенедикта, Рохлица и др. — Р.Р.
9. Дед его Людвиг, человек наиболее примечательный в роде Бетховенов, на которого больше всего походил композитор, родился в Антверпене и только в двадцатилетнем возрасте переселился в Бонн, где получил должность капельмейстера в дворцовой капелле. Об этом не следует забывать, если мы хотим постичь яростную непокорность натуры Бетховена и многие другие черты его характера, которые нельзя считать чисто немецкими. — Р.Р.
10. Письмо к доктору Шаде в Аугсбург, 15 сентября 1787 г. (Ноль, «Письма Бетховена», II). — Р.Р.
11. Он говорил позднее (в 1816 г.): «Жалок тот, кто не умеет умирать. Пятнадцатилетним мальчиком я уже знал это». — Р.Р.
12. Бетховен нашел также друга и наставника в лице почтенного Христиана Готлиба Нефе. Нефе, учитель Бетховена, влиял на своего ученика не только умением глубоко проникать в искусство, но и своим душевным благородством. — Р.Р.
13. Вегелеру, 29 июня 1801 г. (Ноль, XIV). - Р.Р.
14. Они начинались так: «Разбиты деспотизма цепи... Народ — счастливый... Француз — свободный человек». — Р.Р.
15. Вот одно из них: «Презирать фанатизм, сокрушать глупость на троне, сражаться за права человечества... о, на это не способен ни один из лакеев монархии.
Это под силу только свободным душам, которые предпочитают смерть — лести, нищету — рабству. Знай, среди таких душ моя будет не последней». — Р.Р.
16. См. Карл Нефе, «Отношение Бетховена к политике» ("Beethoven's Beziehungen zur Politik"), журн. «Зонтагсблат дер Баслер Нахрихтен», № 26, 27, 28 от 1, 8 и 15 июля 1923 г. — Р.Р.
17. Он уже ездил туда ненадолго весной 1787 г. Там он встретился с Моцартом, который, по-видимому, не обратил на него особого внимания.
Гайдн, с которым он познакомился еще в Бонне в декабре 1790 г., дал ему несколько уроков. Бетховен занимался также у Альбрехтсбергера и Сальери. Первый преподавал ему контрапункт и фугу, а второй научил его писать для голоса, — Р.Р.
18. В спите Бернадотта был скрипач Рудольф Крейцер, которому Бетховен посвятил впоследствии свою знаменитую сонату. — Р.Р.
19. Он тогда только еще начинал выступать. Первый его концерт в Вене как пианиста состоялся 30 марта 1795 г. — Р.Р.
20. Вегелеру, 29 июня 1801 г. (Ноль, XIV).
«Ни один из друзей моих не должен нуждаться, пока у меня есть на кусок хлеба», — пишет он Рису около 1801 г. (Ноль, XXIV). - Р.Р.
21. В завещании 1802 г. Бетховен говорит, что он уже шесть лет болен — иными словами, с 1796 г. Отметим, кстати, что в каталоге его произведений только одно сочинение ор. 1 (три трио) появилось ранее 1796 г. Ор. 2, три первые сонаты для фортепиано, вышел в свет в марте 1796 г. Можно, таким образом, сказать, что все, созданное Бетховеном, создано глухим Бетховеном.
Глухота усиливалась, однако никогда не была полной. Бетховен различал низкие тона гораздо лучше, чем высокие. Говорят, что в последние годы жизни он пользовался деревянной палочкой, один конец которой он клал в корпус фортепиано, а другой держал в зубах. Он прибегал к этому приспособлению, чтобы лучше слышать, когда сочинял. В Бетховенском музее в Бонне хранятся акустические аппараты, сделанные для Бетховена около 1814 г. механиком Мельцелем.
Насчет глухоты Бетховена см. статью К. Г. Кунна в «Винер медицинише вохеншрифт» за февраль — март 1892 г.; статью Виллибальда Нагеля в «Музик» за март 1902 г.; статью д-ра Клоц-Форэ в «Кроник медикаль» от 15 мая 1905 г. — Р.Р.
22. Ноль, «Письма Бетховена», XIII. — Р.Р.
23. Ноль, «Письма Бетховена», XIV. — Р.Р.
24. Вегелеру, от 16 ноября 1801 г. (Ноль, XVIII). — Р.Р.
25. Впоследствии она не постеснялась воспользоваться былой любовью Бетховена к выгоде своего супруга. Бетховен помогал Галленбергу. «Он был врагом моим, и именно в силу этого я и сделал для него все, что только было возможно», — записывал он для Шиндлера в одной из своих «Разговорных тетрадей» за 1821 г. Но от этого он еще больше презирал ее. «Она приехала в Вену, — пишет он по-французски, — и со слезами добивалась встречи со мной, но я ее презрел». — Р.Р.
26. 6 октября 1802 г. (Ноль, XXVI). См. Приложения. - Р.Р.
27. «Растите детей ваших в добродетели: только она одна и может дать счастье, а совсем не деньги. Говорю это по личному опыту. Она одна поддерживала меня в несчастье, только ей да искусству моему я обязан тем, что не кончил жизнь самоубийством». В другом письме, от 2 мая 1810 г., он пишет Вегелеру: «Если бы мне не довелось прочесть, что человек не вправе добровольно расставаться с жизнью до тех пор, пока у него есть надежда сделать добро, меня уже давным-давно не было бы на свете, и, разумеется, это было бы делом моих собственных рук». — Р.Р.
28. Вегелеру (Ноль, XVIII). - Р.Р.
29. Миниатюра Хорнемана, относящаяся к 1802 г. показывает нам Бетховена одетым по всем требованиям моды того времени, с бачками, с прической, которая называлась «а ля Титюс», с роковым взором байроновского героя, но и с той наполеоновской энергией человека, который никогда не сдается. — Р.Р.
30. Известно, что «Героическая симфония» была написана для Бонапарта и о нем. И первоначально рукопись имела заглавие «Бонапарт». Тем Временем Бетховен узнает о короновании Наполеона. Он приходит в бешенство. «Так, значит, он просто заурядный человек!» — воскликнул Бетховен, в гневе разорвал посвящение и тут же начертал нижеследующее заглавие, разом мстительное и трогательное: «Героическая сифония... в знак воспоминания об одном великом человеке» (Sinfonia eroica... composta per festeggiare il sovvenire di un grand Uomo). Шиндлер рассказывает, что с течением времени презрение Бетховена к Наполеону несколько ослабло; он видел в нем некоего заслуживающего сострадания Икара, низвергнутого с небес. Когда Бетховен узнал о его смерти на острове св. Елены в 1821 г., он промолвил; «Еще семнадцать лет назад я написал музыку, которая подходит к атому печальному событию». Ему нравилось думать, что похоронный марш его симфонии есть как бы предчувствие трагического конца завоевателя. Весьма возможно, что «Героическая симфония», особенно первый ее отрывок, была задумана Бетховеном как своего рода портрет Наполеона, разумеется совсем не похожего на оригинал, но такого, каким его рисовало воображение и каким он хотел бы видеть Наполеона в действительности, то есть как гения революции. Однако в финале «Героической симфонии» Бетховен снова возвращается к одной существенно важной фразе из партитуры, уже написанной им в прославление величайшего революционного героя — бога свободы Прометея (1801 г.). — Р.Р.
31. Роберт фон Кейдель (бывший германский посол в Риме), «Бисмарк и его семья», 1901.
Роберт фон Кейдель сыграл эту сонату Бисмарку на скверном фортепиано 30 октября 1870 г. в Версале. О последней фразе этого произведения Бисмарк заметил: «Это борьба и рыдания целой жизни». Он предпочитал Бетховена всем другим музыкантам и не раз говорил: «Бетховен больше всего подходит моим нервам». — Р.Р.
32. Домик Бетховена стоял близ укреплений, которые Наполеон приказал взорвать после взятия города. «Что за дикое существование, одни развалины вокруг меня! — писал Бетховен издателям Брейткопфу и Гертелю 26 июня 1809 г. — Только и слышишь, что барабаны да рожки, и всюду горе».
Портрет Бетховена того времени дошел до нас в описании одного француза, барона де Тремона, аудитора Государственного совета, посетившего Вену в 1809 г. Тремон очень живописно рисует необыкновенный беспорядок, царивший в квартире Бетховена. Они беседовали о философии, о религии, о политике, «а главным образом о Шекспире, который был его кумиром». Бетховен всерьез подумывал отправиться с Тремоном в Париж, где, как ему было известно, в консерватории уже исполнялись его симфонии и где у него имелись восторженные поклонники. [См. во французском журнале «Меркюр мюзикаль» от 1 мая 1906 г. статью барона де Тремона «Визит к Бетховену», опубликованную Ж. Шантавуаном.] — Р.Р.
33. Бетховен познакомился с Брунсвиками в Вене между 1796—1799 гг. Джульетта Гвиччарди была двоюродной сестрой Терезы. Бетховен был увлечен некоторое время Жозефиной, родной сестрой Терезы, которая вышла замуж за графа Дейма, а вторым браком за барона Штакельберга. Подробности о близости Бетховена с Брунсвиками можно найти в моей новой книге «Великие творческие эпохи», т. 1, 1928. В главе «Семья Брунсвиков и их кузина из «Лунной сонаты» я попытался дать живой облик этой семьи и, в частности, воссоздать благородную личность Терезы по ее мемуарам и неизданному интимному дневнику. Подруга Бетховена была достойна его. Ее долгая жизнь (она умерла в 1811 г.) полна испытаний и благородных дел. — Р.Р.
34. Мариам Тонгор, «Бессмертная возлюбленная Бетховена» (Beethoven's unsterbliche Geliebte), Бонн, 1890. — Р.Р.
35. Это изумительная ария, которая имеется в альбоме жены И. С. Баха, Анны-Магдалены (1725 г.) под заглавием «Ария Джиованнини» (Aria di Giovannini). Принадлежность ее И. С. Баху оспаривалась. — Р.Р.
36. Ноль, «Жизнь Бетховена». — Р.Р.
37. Бетховен действительно был близорук. Игнац фон Зейфрид говорит, что слабость его зрения была следствием оспы и что он вынужден был с юных лет носить очки. Его блуждающий взгляд, вероятно, был также до некоторой степени следствием близорукости. В письмах за период 1823—1824 гг. он часто жалуется на больные глаза. См. статьи Христиана Калишера: «Зрение Бетховена и глазные болезни» (Beethoven's Augen und Augenleiden) в журнале «Музик» от 15 марта — 1 апреля 1902 г. — Р.Р.
38. Сценическую музыку к «Эгмонту» Гёте Бетховен начал писать в 1809 г. Он собирался еще написать музыку к «Вильгельму Теллю», но ему предпочли Гировеца. — Р.Р.
39. Разговор с Шиндлером. — Р.Р.
40. Однако написанное, по-видимому, в Коромпе, у Брунсвиков. — Р.Р.
41. Ноль, «Письма Бетховена», XV. — Р.Р.
42. Этот портрет и по сие время находится в домике Бетховена в Бонне. — Р.Р.
43. Письмо Глейхенштейну (Ноль, «Новые письма Бетховена», XXXI). — Р.Р.
44. «Сердце — вот истинный рычаг всего великого», — говорит он в письме к Джианатазио дель Рио (Ноль, «Письма Бетховена», СLХХХ). - Р.Р.
45. «Стихи Гёте дают мне счастье», — писал он Беттине Брентано 19 февраля 1811 г.
И другой раз:
«Гёте и Шиллер мои любимые поэты, и еще Оссиан и Гомер, которых я, к сожалению, могу читать только в переводах» (Брейткопфу и Гертелю, от 8 августа 1809 г. — Ноль, «Новые письма», LIII).
Примечательно, какой верный литературный вкус у Бетховена, несмотря на недостаточность образования. Помимо Гёте, о котором Бетховен говорил: «Он велик, величествен, он всегда в ре-мажоре», и даже еще больше, чем Гёте, он любил трех писателей: Гомера, Плутарха и Шекспира. У Гомера больше всего «Одиссею». Он постоянно читал Шекспира в немецком переводе, и мы знаем, с каким трагическим величием перепел он на музыкальный язык «Кориолана» и «Бурю». Что касается Плутарха, то Плутарх для него, как и для деятелей революции, был повседневной пищей. Брут был его героем, так же как и для Микеланджело; в комнате у него стояла статуэтка Брута. Он любил Платона и мечтал об учреждении республики Платона во всем мире. «Сократ и Иисус были моими образцами», — сказал он однажды («Разговорные тетради», 1819 — 1820 гг.). — Р.Р.
46. Письмо Беттине фон Арним (Ноль, «Письма Бетховена», ХСI). Подлинность писем Бетховена Беттине оспаривалась Шиндлером, Марксом и Дейтерсом, но Морис Каррьер, Ноль и Калишер настаивают на авторстве Бетховена. Беттина, вероятно, «приукрасила» кое-что, но суть передана точно. — Р.Р.
47. «Бетховен, — говорил Гёте Цельтеру, — к несчастью, существо совершенно необузданное; разумеется, он прав, говоря, что мир омерзителен, но так ведь не сделаешь мир более приятным ни для себя, ни для других. Однако его надо извинить и пожалеть: он глухой». В дальнейшем Гёте ни в чем не проявил неприязни к Бетховену, но и ничего для него не сделал: полное молчание о творениях Бетховена, ни одного упоминания его имени. Втайне Гёте восхищался музыкой Бетховена и одновременно страшился — она приводила его в смятение; Гёте боялся, что под ее влиянием утратит то душевное равновесие, которого он добился ценой стольких усилий и которое, вопреки ходячему мнению, было ему отнюдь не свойственно. Он не признавался в этом другим, да, быть может, и себе самому. Одно письмо юного Феликса Мендельсона, который был проездом в Веймаре в 1830 г., невольно позволяет проникнуть в глубь этой души, «мятущейся и страстной» (liedenshaftlicher Sturm und Verworrenheit, как выражался сам Гёте), но подчиненной могучему интеллекту.
«...Сперва, — пишет Мендельсон, — он и слушать не хотел о Бетховене, но ему волей-неволей пришлось уступить и выслушать первый отрывок симфонии до-минор, взволновавший его необычайно. Он постарался ничем этого не обнаружить и лишь заметил: «Это совсем не трогает, это только удивляет». Спустя некоторое время он добавил: «Это грандиозно, противно разуму, кажется, вот-вот дом обвалится». Сели обедать, за столом Гёте был задумчив вплоть до той минуты, когда снова разговор зашел о Бетховене; тогда он принялся расспрашивать меня, выпытывать. Я отлично видел, под каким сильным впечатлением он был...»
Я посвятил целую книгу взаимоотношениям Гёте и Бетховена. (См. «Гёте и Бетховен», 1930.) — Р.Р.
48. Письмо Гёте к Цельтеру от 2 сентября 1812 г. и Цельтера к Гёте от 14 сентября 1812 г.: «И я тоже восхищаюсь им с ужасом» (Auch ich bewundere ihn mit Schrechen). В 1819 г. Цельтер пишет Гёте: «Говорят, он сумасшедший». — Р.Р.
49. Во всяком случае Бетховен подумывал об этой теме, что подтверждают некоторые его заметки и, в частности, наброски к Десятой симфонии. — Р.Р.
50. К этому времени относится нежная дружба Бетховена с молодой берлинской певицей Амалией Зебальд, которая, возможно, вдохновляла его. В те годы он пережил еще одно мучительное увлечение, предмет которого и доныне не выяснен. Последняя вспышка горькой любви старого, больного сердца, для которого уже не оставалось надежд. Об этих горестях можно прочесть его признания своей юной приятельнице Фанни дель Рио, записанные в ее интимном «Дневнике». — Р.Р.
51. «Не буду ничего говорить Вам о наших монархах и об их монархиях, — пишет он Кауке во время Венского конгресса. — Что до меня, то царство духа мне дороже всех иных, это высшая из всех империй светских и церковных» (Mir ist das geistlige Reich das Liebste und der Oberste aller geistlichen und weltlichen Monarchien). — Р.Р.
52. «Вена — разве этим не все сказано? Все черты немецкого протестантизма стерлись, даже и выговор национальный наш утрачен, обытальянился. Немецкий дух, манеры и нравы немецкие излагаются в привозных руководствах, итальянских да испанских... Страна с поддельной историей, с поддельной наукой, с поддельной религией... легкомысленным скептицизмом, который неминуемо должен был разрушить и похоронить любовь к истине, к чести и к независимости!..» (Вагнер, «Бетховен», 1870).
Грильпарцер писал, что родиться австрийцем — несчастье. Крупные немецкие композиторы конца XIX в., которые жили в Вене, жестоко страдали в атмосфере этого города, полного ханжеского преклонения перед Брамсом. Жизнь Брукнера была просто нескончаемой мукой. Гуго Вольф, который яростно боролся, пока не погиб, беспощадно порицал Вену. — Р.Р.
53. Король Жером предлагал Бетховену содержание в шестьсот золотых дукатов пожизненно и прогонные на дорогу в полтораста серебряных дукатов только за согласие играть для него иногда и дирижировать камерными концертами, обещая, что они не будут ни слишком длинными, ни слишком частыми (Ноль, ХLIХ). Бетховен совсем уже было согласился уехать. — Р.Р.
54. Достаточно было «Танкреда» Россини, чтобы пошатнуть всю храмину немецкой музыки. Бауэрнфельд, которого цитирует Эргард, записывает в своем «Дневнике» нижеследующее мнение, весьма распространенное в венских салонах в 1816 г.: «Моцарт и Бетховен — старые педанты, их превозносила глупость прежней эпохи, и только Россини открыл нам, что такое мелодия. «Фиделио» — мерзость, трудно понять, как это можно ходить на него, такая скука».
Последний концерт Бетховена-пианиста состоялся в 1814 г. — Р.Р.
55. В том же году Бетховен потерял своего брата Карла. «Он очень дорожил жизнью — в такой же мере, в какой я жажду расстаться с моей», — писал он Антонин Брентано. — Р.Р.
56. Если не считать его трогательной дружбы с графиней Марией фон Эрдеди, которая, как и он сам, постоянно хворала (у нее была неизлечимая болезнь), а в 1816 г. внезапно потеряла единственного сына. Бетховен посвятил ей в 1809 г. два трио, ор. 70, а в 1815—1817 гг. — две больших сонаты для виолончели, ор. 102. — Р.Р.
57. Не говоря уже о глухоте, здоровье его ухудшалось с каждым днем. С октября 1816 г. он страдал катаром дыхательных путей. Летом 1817 г. его врач заявил, что это легочная болезнь. Зимой 1817/18 г. он очень страдал из-за предполагаемой чахотки. Затем острые припадки ревматизма в 1820—1821 гг., желтуха в 1821 г., конъюнктивит в 1823 г. Бетховен писал Францу Брентано 12 ноября 1821 г. (в разгар работы над Мессой в ре): «Весь этот год я непрерывно болею... Теперь, правда, благословение богу, мне лучше, и, мне кажется, я могу еще жить ради своего искусства; а ведь последние два года это было не так, и не только по причине болезни, но и из-за страданий иного рода». — Р.Р.
58. Следует отметить, что с этого года стиль его музыки меняется; впервые это обнаруживается и сонате, ор. 101.
«Разговорные тетради» Бетховена, заключающие в себе более 11 тысяч рукописных страниц, ныне собраны в Королевской библиотеке в Берлине. Вальтер Ноль начал издавать в 1923 г. тетради, обнимающие период с мирта 1819 г. по март 1820 г. («Ludwig van Beethoven's Konversations Hefte», Allgemeine Verlagsanstalt, München). К сожалению, издание прекратилось на первом томе. — Р.Р.
59. Шиндлер, который стал близким другом Бетховена в 1819 г., познакомился с ним еще в 1814 г., но Бетховену стоило большого труда пересилить себя, прежде чем он допустил эту дружбу; сначала он относился к Шиндлеру с презрительным высокомерием. — Р.Р.
60. См. изумительные страницы Вагнера по поводу глухоты Бетховена («Бетховен», 1870). — Р.Р.
61. Он любил животных и жалел их. Мать историка фон Фриммеля рассказывает, что она долгое время ненавидела Бетховена, потому что, когда она была маленькой девочкой, он вечно отгонял носовым платком бабочек, которых она собиралась поймать. — Р.Р.
62. У него были вечные неприятности с квартирами. За тридцать пять лет жизни в Вене он переезжал тридцать раз. — Р.Р.
63. Бетховен лично обратился к Керубини, которого «из своих современников уважал больше всех» (Ноль, «Письма Бетховена», CCL). Керубини не ответил. — Р.Р.
64. «Я никогда не мщу, — пишет он как-то г-же Штрейхер. — Когда мне приходится действовать против других людей, я делаю только то, что уж совершенно необходимо для того, чтобы защититься или помешать им сделать зло». — Р.Р.
65. Ноль, «Письма Бетховена», СССХLIII. — Р.Р.
66. Ноль, «Письма Бетховена», СССХIV. — Р.Р.
67. Ноль, «Письма Бетховена», СССLХХ. — Р.Р.
68. Hоль, «Письма Бетховена», СССLХII - СССLХVII. Письмо, найденное в Берлине Калишером, показывает, как страстно хотел Бетховен сделать своего племянника «полезным государству гражданином» (от 1 февраля 1819 г.). — Р.Р.
69. Шиндлер, который тогда его видел, рассказывает, что он сразу превратился в семидесятилетнего старика, разбитого, обессиленного, лишенного всякой воли. Он бы не пережил смерти Карла. — Бетховен умер через несколько месяцев. — Р.Р.
70. Наши современные снобы не постеснялись сделать попытку оправдать этого прохвоста. Но чего же от них ждать! — Р.Р.
71. Письмо Фишениха к Шарлотте Шиллер (январь 1793 г.). Ода Шиллера была написана в 1785 г. Тема эта впервые появляется у Бетховена в 1808 г., в «Фантазии для фортепиано, хора и оркестра», ор. 80, а в 1810 г. — в песне на слова Гёте: «Ты, цветочек, ты, листочек...» («Kleine Blümen, kleine Blatter»). В нотной тетради 1812 г., принадлежащей д-ру Эриху Пригеру в Бонне, я видел среди черновиков Седьмой симфонии и набросков увертюры к «Макбету» попытку приспособить текст Шиллера к теме, которой Бетховен воспользовался позже в увертюре, ор. 115 ("Namensfeier"). Некоторые инструментальные мотивы из Девятой симфонии слышатся в произведениях, написанных ранее 1815 г. Наконец, окончательный вариант темы Радости написан в 1822 г., как и все остальные мелодии симфонии, кроме трио, которое родилось немного позднее, затем анданте модерато, и, наконец, адажио, которое появилось последним. — Р.Р.
72. Хранится в Берлинской библиотеке. — Р.Р.
73. «Как если бы это было написано на слова» (Also ganzso, als ständen Wörte darunter). — Р.Р.
74. Месса в ре, ор. 123. — Р.Р.
75. Измученный домашними невзгодами, нищетой, всевозможными хлопотами, Бетховен за пять лет, с 1816 по 1821 г., написал только три вещи для фортепиано (ор. 101, 102 и 106). Враги уже поговаривали, что он исписался. Он снова засел за работу в 1821 г. — Р.Р.
76. Февраль 1824 г. Подписали: князь Н. Лихновски, граф Мориц Лихновски, граф Мориц фон Фриз, граф М. фон Дитрихштейн, граф Ф. фон Пальфи, граф Чернин, Игнац Эдлер, Карл Черни, аббат Штадлер, А. Диабелли, Артариа, Штейнер, А. Штрейхер, Змескаль, Кизеветтер и др. — Р.Р.
77. «Мой нравственный облик известен всем, — гордо говорил Бетховен в Венском муниципалитете 1 февраля 1819 г., отстаивая свое право быть опекуном племянника. — Даже такие избранные писатели, как Вейсенбах, полагали меня достойным того, чтобы посвящать мне свои сочинения». — Р.Р.
78. В августе 1824 г. его мучило опасение умереть внезапно от удара, «как мой дорогой дед, на которого я так похож», — пишет он 16 августа 1824 г. доктору Баху.
Он жестоко страдал желудком. Ему было очень плохо зимой 1824/25 г. В мае 1825 г. у него открылось кровохарканье, кровотечение из носа. Девятого июня 1825 г. он пишет своему племяннику: «Слабость моя крайне обострилась... Призрак с косой не заставит себя ждать, скоро явится». — Р.Р.
79. Девятая симфония была исполнена в первый раз в Германии, во Франкфурте, 1 апреля 1825 г.; в Лондоне она исполнялась 25 марта 1825 г.; в Париже — в консерватории, 27 марта 1831 г. Мендельсон, которому тогда было семнадцать лет, исполнил ее на фортепиано в Иегер-халле, в Берлине, 14 ноября 1826 г. Вагнер, лейпцигский студент, переписал ее всю собственноручно; в письме от 6 октября 1830 г. к издателю Шотту он предлагает свое переложение симфонии для исполнения на фортепиано. Можно смело сказать, что Девятая симфония решила судьбу Вагнера. — Р.Р.
80. «Аполлон и музы не пожелают так скоро предать меня в руки смерти; я еще столько им должен! Мне надобно до моего отбытия в поля Елисейские оставить после себя все, что дух внушил мне и повелевает довершить. А мне кажется, что я едва написал несколько нот» (братьям Шотт, 17 сентября 1824 г. — Ноль, «Новые письма», ССLХХII). - Р.Р.
81. Бетховен пишет Мошелесу 18 марта 1827 г.: «Целая симфония набросана у меня полностью и лежит в пюпитре с новой увертюрой». Эти наброски никем найдены не были. Только в его заметках можно прочесть:
«Адажио — религиозный гимн. — Церковное песнопение для симфонии в старинных ладах: «Слава всевышнему, аллилуйя» («Herr Gott, dich loben wir, Halleluja»), либо совершенно самостоятельно, либо в виде вступления к фуге. Для этой симфонии характерно будет вступление голосов — то ли в финале, то ли начиная с адажио. Скрипки в оркестре, затем они десятикратно усиливаются в последние моменты. Пусть голоса вступают один за другим; или повторить некоторые мотивы адажио в последних тактах. Текст для адажио — греческий миф или духовное песнопение, в аллегро — празднество Вакха» (1818 г.).
Как ясно отсюда, хоральное заключение было оставлено для Десятой, а отнюдь не для Девятой симфонии.
Позднее он говорит, что мечтает создать в Десятой симфонии картину «воссоединения современного мира с античным, то, что Гёте пытался сделать в своем «Втором Фаусте». — Р.Р.
82. Сюжетом является легенда о рыцаре, который влюблен и пленен феей и мучается тоской по родине и свободе. Имеется нечто общее между этой поэмой и «Тангейзером». Бетховен работал над ней с 1823 по 1826 г. — Р.Р.
83. У Бетховена было, еще в 1808 г., намерение написать музыку к «Фаусту» (первая часть «Фауста» только что вышла под названием «Трагедия» осенью 1807 г.). Это был самый дорогой его сердцу замысел («То, что для меня и для искусства есть вершина») («Was mir und der Kunst das Höchste ist»). — Р.Р.
84. «Юг Франции! туда, туда!» Südliches Francreich! dahin! dahin! (записная книжка в Берлинской библиотеке). «Уехать отсюда. Только при этом условии сумеешь ты подняться в высокие области своего искусства. Еще одну симфонию — затем бежать, бежать, бежать, бежать... Лето работать — для путешествия... Объехать всю Италию, Сицилию с каким-нибудь человеком, преданным искусству» (там же). — Р.Р.
85. В «Разговорных тетрадях» можно прочесть следующие замечательные фразы (1819 г.): «Европейская политика вступила на такой путь, что теперь ничего нельзя сделать без денег и без банков». «Знать, правящая страной, ничему не научилась и ничего не забыла». «Через пятьдесят лет всюду будут республики». — Р.Р.
86. В 1819 г. он чуть было не подвергся полицейскому проследованию за сказанную во всеуслышание фразу о том, что «в конце концов Христос был всего-навсего распятый еврей».
В это самое время он сочинял Мессу в ре. Этого вполне достаточно, чтобы понять все своеобразие его религиозных вдохновений. В политике он чувствовал себя не менее свободно и смело изобличал пороки правительства. Бетховен ставил ему в упрек, между прочим, дурную организацию судопроизводства, допускающего произвол и подобострастие, осложненного бесконечными формальностями, а также полицейские притеснения, бюрократию, косную и нелепую, преследующую всякую личную инициативу и сковывающую любую деятельность; привилегии выродившейся аристократии, цепко захватывающей самые высшие государственные посты; бессилие самодержца содействовать благополучию граждан. Политические симпатии Бетховена с 1815 г. были, по-видимому, на стороне Англии. Он с увлечением читал парламентские отчеты, рассказывает Шиндлер, и горячо сочувствовал английской оппозиции. Английский дирижер Поттер, приезжавший в Вену в 1817 г., рассказывал: «Бетховен осыпал бранью австрийское правительство. Он мечтал приехать в Лондон, чтобы увидеть палату общин. «У вас, англичан, — говорил он, — у вас есть голова на плечах». — Р.Р.
87. Попытки племянника покончить с собой. — Р.Р.
88. См. статью д-ра Клоц-Форэ «Последняя болезнь и смерть Бетховена» в «Кроник медикаль» от 1 и 15 апреля 1906 г. Довольно точные сведения об этом содержатся и в «Разговорных тетрадях», где записаны вопросы доктора.
Болезнь проходит две стадии: 1) легочные явления, которые, по-видимому, прекратились через шесть дней. «На седьмой день он почувствовал себя так хорошо, что мог вставать, ходить, читать и писать»; 2) страдания желудочного характера, осложненные сосудистыми явлениями. «На восьмой день я нашел его ослабевшим, он весь пожелтел. Жестокий приступ поноса, сопровождавшийся рвотой, чуть не убил его ночью». С этого момента началась водянка.
Этот рецидив вызван душевным потрясением, причина которого не вполне выяснена. «Бурная ярость, глубочайшее страдание, причиненное неблагодарностью, и незаслуженные оскорбления привели к этому взрыву, — говорит д-р Ваврух. — Он трясся в ознобе, угнетенный горем, разрывавшим ему сердце».
Исходя из этих различных наблюдений, д-р Клоц-Форэ ставит такой диагноз: бурное воспаление легких, затем атрофический цирроз Лэннека (болезнь печени) вместе с асцитом (водянка нижней части туловища) и отеком нижних конечностей. Он полагает, что этому способствовало злоупотребление спиртными напитками. Того же мнения держался и д-р Мальфатти: «Sedebat et bibebat» («Сидел и пил»). — Р.Р.
89. В воспоминаниях певца Людвига Крамолини есть потрясающий рассказ о посещении Бетховена во время последней его болезни. Бетховен был весь просветленный и полон самой трогательной доброты. — Р.Р.
90. Операции были сделаны 20 декабря, 8 января, 2 февраля и 27 февраля. Несчастного, на ложе смерти, заедали клопы (письмо Герхарда фон Брёнинга). — Р.Р.
91. Юный музыкант Ансельм Гютенбреннер.
«Слава богу! — пишет Брёнинг. Возблагодарим его, что он положил конец этому длительному и ужасному мученичеству».
Все рукописи, книги и обстановка Бетховена были проданы с аукциона за 1575 флоринов. Список заключал в себе 252 рукописи и книги, относящиеся к музыке, которые в общем были оценены в сумму, не превышающую 982 флорина 37 крейцеров. Его «Разговорные тетради» и «Дневник» были проданы за 1 флорин 20 крейцеров. Между прочими книгами у Бетховена были: Кант. «Естествоведение с теорией неба», Боде, «Введение в изучение звездного неба», Фома Кемпийский, «Подражание Христу». Цензура наложила руку на книги Зейме, Коцебу и Фесслера. — Р.Р.
92. «Я всегда счастлив, когда мне удается преодолеть какую-либо трудность» (письмо к бессмертной возлюбленной). «Я хотел бы прожить тысячу жизней... Я не создан для спокойной жизни» (Вегелеру, 16 ноября 1801 г.). — Р.Р.
93. «Бетховен преподал мне науку природы и помогал мне в ее изучении, как помогал и в музыке. Его восхищали не законы природы, но ее изначальное могущество» (Шиндлер). — Р.Р.
94. «О! до чего же хороша жизнь, но моя навеки отравлена!» (vergiftet) (письмо от 2 мая 1810 г. Вегелеру). — Р.Р.
95. К графине Эрдеди, 10 октября 1815 г. — Р.Р.
96. По поводу этой горестной жалобы мне хочется привести одно наблюдение, которое, как мне кажется, никогда еще не было высказано. Известно, что в конце второго отрывка «Пасторальной симфонии» в оркестре слышится пение соловья, голос кукушки и перепела. Да и вообще вся симфония пронизана пением и звуками природы. Эстеты много рассуждали по поводу того, должно ли одобрить эти попытки подражательной музыки. И ни одному из них не пришло в голову, что Бетховен ничему не подражал, ибо он ничего не слышал: он воссоздавал внутри себя тот мир, который уже перестал для него существовать. И потому так трогает этот живой гомон птиц, что он мог слышать их только внутри себя. — Р.Р.
97. Написано, вероятно, в 1801 г. — Р.Р.
98. Стефан Брёнинг. — Р.Р.
99. Н. Змескаль, чиновник придворной канцелярии, любитель-музыкант. — Р.Р.
100. Ор. 18, № I. — Р.Р.
101. Да пойдет это на пользу! (лат.). — Прим. ред.
102. Жертвенная песнь (нем.). — Прим. ред.
103. Заметим, что в те времена друзья, даже когда они очень горячо любили друг друга, пе отличались той нетерпеливостью чувств, которая свойственна нам. Бетховен отвечает Вегелеру на его письмо спустя десять месяцев. — Р.Р.
104. Ни одного дня без строчки (лат.). — Прим. ред.
105. Бетховен не подозревал, что он в то время писал свое последнее сочинение: второй финал квартета, ор. 130. Он был у своего брата в Гнейксендорфе, около Кремса, на Дунае. — Р.Р.
106. В немецком тексте Duc d'Achât (?). — Р.Р.
107. Бетховен, оставшись почти без средств, обратился к Филармоническому обществу в Лондоне и к Мошелесу, который в то время был в Англии, с просьбой устроить концерт в его пользу. Общество великодушно отозвалось и тотчас же выслало ему сто фунтов стерлингов в качестве задатка. Бетховен был растроган этим до глубины души. «Это было душераздирающее зрелище, — говорит один из его друзей, — когда он, получив письмо, сжал руки и зарыдал от радости и благодарности». От потрясения у него снова разошелся шов. Он хотел еще продиктовать благодарственное письмо «благородным англичанам, которые приняли участие в его печальной судьбе»; он обещал посвятить им одно из своих произведений, Десятую симфонию или увертюру, одним словом все, что они только пожелают. «Никогда, никогда еще, — говорил он, — ни за одну вещь я не брался с такой любовью, с какой возьмусь за эту». Письмо датировано 18 марта. Двадцать шестого марта Бетховен скончался. — Р.Р.
108. Игра Бетховопа-пианиста была не вполне правильной, и он часто употреблял не те пальцы, не обращал достаточного внимания на качество звука, но кто же в эти минуты думал о нем как о музыканте-исполнителе? Люди были поглощены его мыслями — тем, что выражали его руки, все равно как бы он это ни делал. (Барон де Тремон, 1809). — Р.Р.
109. Мы уже говорили выше, что Керубини не ответил на письмо Бетховена. — Р.Р.